Великая Русь!

ОЛЕГОВ ЩИТ

Как аргумент в пользу норманской теории множество раз упоминались договоры Олега и Игоря. Действительно, нет никаких серьезных оснований сомневаться в их подлинности — это одни из первых документальных источников, занесенных на первые страницы нашей летописи.

Начало договора Олега с византийцами выглядит на первый взгляд весомым доводом в пользу норманистов: «Мы от рода Руска Карлы, Инегельдъ, Фарло, Верему, Рулавъ, Гуды, Руадъ, Карнъ, Фрелафъ, Руалъ, Актеву, Труанъ, Лиду, Фостъ, Стеми иже послани от Олга, велико князя Руска» (Лаврентьевская летопись, 912г). Следует заметить, что историки сходятся с тем, что текст договора в летописи переписан с греческого оригинала, т.е. транскипция имен претерпела двойное искажение (сравните с одинарным: Иван/Джон, Матвей/Мэттью…). Причем монах-летописец переводил не современные ему имена, а существовавшие за пару веков до него.

Кроме того, даже четкая привязка имени к народу не гарантирует принадлежности к народу его носителя. Так, конунг Валдамар носил вполне славянское имя, будучи датчанином. Гельмолд в «Славянской хронике» перечисляет князей ободритов: сын князя Готшалька носит немецкое имя Генрих, два его сына носят славянские имена Мстивой и Святополк, а третий — скандинавское Кнут.

Чтобы не увеличивать объем публикации опускаю промежуточные выкладки и сразу привожу результат анализа, проведенного С. Пивоваровым: в списке скандинавских имен — 5, славянских — 5, по одному: кельтское, тюркское, немецкое и римское. Таким образом, гипотеза о том, что договор поехали заключать одни скандинавы, и, следовательно, они же и правили — как-то сомнительна.

Куда логичнее предположить, что Олег послал к своим соседям в качестве своих представителей именно дружинников из варягов (их служба в качестве воинов при правителях различных земель исторически вполне достоверна). Забавно, что, указывая на главенство иноплеменников, норманисты принципиально не обращают внимания на клятву, которую приносят стороны при подписании договора: «Цари же Леон и Александр заключили мир с Олегом, обязались уплачивать дань и присягали друг другу: сами целовали крест, а Олега с мужами его водили присягать по закону русскому, и клялись те своим оружием и Перуном, своим богом, и Волосом, богом скота, и утвердили мир». Крестоцелование христианских владык понятно, но послам-скандинавам уместнее было бы упоминать Одина или Тора, а отнюдь не Перуна и Велеса. Или, покорив славян, варяги покорились их родовым богам? Не смешно. Вопрос о том, что если русь — народ, пришедший из Скандинавии и завоевавший славян, то почему он мог так быстро изменил своей религии и кто мог бы его к этому принудить, принципиально игнорируется практически всеми историками.

Кстати говоря, согласно летописи, Рюрик со своей «русью» прибыл в Новгород в 860-е гг. (и эта дата имеет археологическое подтверждение). А между тем название «русская земля» появляется уже в тексте договора Олега с Византией 907 г… Что-то слишком быстро, знаете ли.

Дополнительно: интересно, почему такое знаменательное событие, как покорение большой страны на юге, вообще никак не отражено собственно скандинавами в их знаменитых сагах? О небольших победах викингов (вся суть которых заключалась в быстрых набегах и грабежах побережий) известий более чем достаточно, а тут такое завоевание — и молчок.

В конце концов, первым послом Советской России в Йемене был башкир. Разве из этого следует, что русские и есть башкиры?

К той же теме относится и свидетельство «Бертинских анналов». В 839г. к франкскому императору явилось посольство от византийского императора Феофила, который:

«прислал также… некоторых людей, утверждавших, что они, то есть народ их, называется Рос… Тщательно расследовав цели их прибытия, император узнал, что они из народа свионов, и, сочтя их скорее разведчиками и в той стране, и в нашей, чем послами дружбы, решил про себя задержать их до тех пор, пока не удастся доподлинно выяснить, явились ли они с честными намерениями, или нет». [Ann. Bert., a. 839. P.30-31 (5 стр.288)]

Но этот текст как раз является весьма сильным аргументом не «за», а «против» норманнской теории. Что сказано о действиях императора? Он «узнал, что они из народа свионов», после чего счел их «скорее разведчиками». Если русь — скандинавский народ, то чему удивляться? А вот если русь никакого отношения к Скандинавии не имеет…

Рассмотрим следующий источник — Лиутпранда Кремонского. На этого автора норманисты предпочитают ссылаться без прямого цитирования. Просто указывается, что Лиутпранд называет росов норманнами. Мол, западные авторы называли норманнами викингов, нападавших на них с моря. А раз викинги скандинавы, значит и норманны Лиутпранда никем иным быть не могут. Но дело в том, что утверждение «викингами были только скандинавы» попросту неверно. Еще Гедеонов указал, что в англо-саксонских хрониках среди тех, кто нападает на берега Англии, названы не только даны, но и венды, то есть славяне. В «Саге об Олафе Трюгвассоне» воины, присоединившиеся к Олафу в Йомсборге — одном из основных центров викингов — прямо и непосредственно именуются вендами, то есть славянами. Тот же Снорри в другой саге, «О Харальде Суровом», сообщает следующее:

«Стал Хакон там защищать страну от викингов, которые много грабили Данавельди, — виндов и других людей Аустрвега, а так же куров». Так что норманны-викинги — это вовсе не обязательно скандинавы. К викингам относились и некоторые славяне.

А теперь посмотрим, почему Лиутпранда норманисты предпочитают упоминать, но не цитировать. Из его труда «Антаподосис»:
«Ближе к северу обитает некий народ, который греки по внешнему виду зовут русиос, мы же по местонахождению именуем нордманнами. Ведь в немецком языке nord означает север, а man — человек; поэтому-то северных людей и можно называть нордманнами». [Liudpr. Antap. V,15. P.137-138 (5 стр.291)]. Без комментариев.

ОТКУДА ЕСТЬ ПОШЛА РУСЬ

Теперь давайте рассмотрим норманистскую теорию происхождения названия «Русь». Даже норманисты прекрасно сознают, что никакого народа «русь» в Скандинавии не было, и пытаются обойти это препятствие с помощью теорий внеэтнического происхождения названия. Весьма популярна так называемая «гребная» теория, которую многие норманисты провозгласили наиболее обоснованной и наиболее научной. Ход рассуждений выглядит приблизительно так: Финны называют шведов ruotsi. Приильменье являлось зоной славяно-скандинаво-финнских контактов, и финское ruotsi, как название шведов, при переходе в язык славян исказилось в «русь»«.

Теория, мягко говоря, сомнительна: шведы в летописях нигде русью не именуются, а называются «свеи» и т.п.; финское «ts» в русском передается как «ц», а не «с»… Но главное — то, что термин «финны» исторически имеет в русском языке два значения: узкое — название народа, населяющего государство Финляндия, и имеющего самоназвание «суомоляйсет», и широкое — общее название группы народов, в состав которой входят также вепсы, эстонцы, карелы, коми, мордва, удмурты и марийцы. Так вот, когда говорят о славяно-скандинаво-финском взаимодействии в Приильменье, то имеют ввиду второе, широкое, толкование термина. То есть со славянами и скандинавами контактировали чудь-эсты и весь-вепсы. А когда указывают на именование шведов финнами ruotsi, то имеют ввиду первое значение, так как этот этноним используют в отношении шведов только финны-суомоляйсет. А суомоляйсет, именуемые в летописи сумь, вступили в контакт со славянами не ранее XI века, то есть повлиять на возникновение в славянских языках термина «русь» они не могли при всем желании. Другие же финнские народы шведов ruotsi не именовали.

Да и в целом — а как получилось, что этноним «русь» в разных вариантах используют совершенно разные народы? «Рос» у византийских авторов, «ар-рус» у арабских и т.д. Столь широкая известность этнонима еще в самом начале становления Киевской Руси возможна только в том случае, если «русь» — самоназвание.

Корень «рус» восходит к древнескандинавскому слову drots, которое полностью семантически и этимологически соответствует славянскому слову «дружина» (также существует точка зрения, согласно которой корень «рус» возводится к корню «roths», имеющему значение «грести, принимать участие в морском походе»; и в этом случае слово «русь» будет иметь значение «участники морского похода»). Эти слова в конечном счете восходят к древнеарийскому корню dreu-, имевшему значение «твердый», «крепкий». От этого корня в разных арийских языках произошло достаточно большое количество слов, в число их входят, например, такие, как «дерево», «древний», «здоровый», «друг». В древнегерманских языках слово, производное от этого корня, означало также «вождя»: др-исл. drottinn, др-англ. dryhtin. Производные от этого корня слово с значением «дружина», ограничено языками, входящими в североевропейскую группу языков — славянским и германским. Помимо русского «дружина», это готское drauhts, др.-исл. drot, др-англ. dryht. Таким образом, слово «русь» первоначально означало «дружина», являясь не этническим обозначением, а названием военных отрядов. Во многих культурах сохранились сказания о викингах как о разбойниках, которые приплывали-грабили, в русских же летописях ничего такого не наблюдается — отношение к морским витязям однозначно положительное, и при этом — равное. Не соперники, а близкие по духу союзники.

Действительно, а кто из «иноземных архетипических образов», собственно говоря, ближе всего к русскому витязю? Чванливый европейский рыцарь в броне, который не в состоянии залезть на коня самостоятельно? Француз-бретер? Англичанин со своей психикой «джентльмена», что на Руси именуется снобизмом и спесью? Поляки со своим гонором?
Здесь не место восточной отрешенности от действительности и во многом западному детерминизму. Это именно северная черта — полное осознание своего Долга и выполнение его не взирая ни на что. Лишь на Севере предательство считается именно предательством, а не за хитростью или вынужденной необходимостью…

Но вернёмся к теме. Последним по времени документом, зафиксировавшим социальное значение слова «русь», является Русская Правда Ярослава Мудрого. Согласно ей, в начале XI века «русинами» назывались «гридин, любо коупчина, любо ябетник, любо мечник», то есть представители дружины, купечества и государственной администрации. Ко второй половине XI в. — времени составления Повести временных лет — первоначальное значение слова «русь» забылось, что породило попытки представить его относительно событий IX в. как название отдельного варяжского народа.

В то же время необходимо подчеркнуть тот факт, что именно на Севере Русской равнины это имя зафиксировано богатой топонимией, отсутствующей в Среднем Поднепровье: Руса, Порусье, Околорусье в южном Приильменье, Руса на Волхове, Русыня на Луге, Русська на Воложбе в Приладожье и т.д. Все эти названия находятся на коренной территории княжества новгородских славян.

Летописи также определенно говорят о том, каким образом имя «Русь» попало в Среднее Поднепровье. Русью называлось войско Олега, пришедшее с севера: Новгородская первая летопись сообщает, что у Олега «беша варязи мужи словене и оттоли прочии прозвашая Русью». Из этого следует, что именно дружины Олега, состоящие из варягов и словен, принесли на нынешние украинские земли имя «Русь».

МАТЬ ГОРОДОВ РУССКИХ

А теперь давайте подумаем, было ли Киевское княжество государством?
География Руси того времени, вкратце: большей частью она лежала в бассейне Днепра, занимая водораздел, отделяющий бассейны Припяти от Днестра. В ее состав входили Киев, Чернигов, Переяславль, Вышгород, Белгород, Корсунь. Многие города были территориально разъединены: Новгород, где сидел наместник Киевского князя, был отделен от Киева непроходимыми лесами и болотами. Следовательно, нельзя говорить о территориальном единстве. Нет и строгого политического единства — территория Киевской Руси разбивается на множество мелких владений. Следовательно, необходимо найти фактор, объединяющий русские земли. Ключевский пишет: «Киев был сборным пунктом русской торговли, к нему стягивались торговые лодки отовсюду, с Волхова, Западной Двины, Верхнего Днепра и его притоков. … Кто владел Киевом, тот держал в своих руках ключ от главных ворот русской торговли…. Всего этого можно было достигнуть только соединёнными силами всех восточных славянских племён». [В.О.Ключевский, «Курс русской истории. Часть I», М., Мысль, 1987, стр.156-158]. Итак, объединяющим фактором является торговля, с которой тесно связано и военное дело. Киев являлся главным оборонительным форпостом в борьбе со степняками, удачное географическое положение делало Киев центром русской торговли, все города Руси разделяли торговые интересы Киева. Высокий уровень внешней торговли однозначно говорит о государственности.

Князья собирали дань с подчиненных племен, и это было именно тем, что в современности называется налогами. Если бы княжеская дружина была разбойничьей шайкой, занимающейся рэкетом, то население тех мест, по котором проходил маршрут сбора дани, «просто разбежалось бы, ушло бы вглубь племенной территории», чего не происходило [Б.А.Рыбаков, «Киевская Русь и русские княжества XII-XIII веков», М., «Наука», 1982стр. 321-322, 325]. Это говорит о том, что князь обладал правом подчинять, то есть легитимностью власти, что является одной из основных черт государственности. Как пишет Данилевский, о государстве в полном смысле слова можно говорить «с того момента, когда князь прекратил ездить в полюдье», то есть когда его наместники на местах так же получили легитимность. [И.Н. Данилевский, «Древняя Русь глазами современников и потомков», М., «Аспект Пресс», 2001. стр. 166].

Аргумент с другой стороны, о происхождении как легитимности власти, что также говорит о государственности. В «Повести временных лет» читаем: «рече Олегъ Асколду и Дирови: «Вы неста князя, ни рода княжа, но азъ есмь роду княжа», и вынесоша Игоря: «А се есть сынъ Рюриков». И убиша Асколда и Дира».

ПОЧЕМУ НОРМАНИЗМ?

В заключение давайте подумаем, почему норманнская теория не заклеймена как однозначная фальсификация до сих пор.

Еще в конце пятнадцатого столетия у великих князей Московских, уже начавших титуловать себя царями, возникла чисто политическая необходимость официально возвысить свой род в глазах европейских монархов. В XV-м веке в Кремле возникает и провозглашается идея: «Москва — Третий Рим, а четвертому не бывать». Иными словами, Москва объявила себя прямой наследницей и преемницей Византии, которая была оплотом православия. Московским государям надо было чем-то обосновать свои права на такую преемственность и в то же время утвердить за собой царский титул, которого никак не желали признавать за ними другие монархи.

В соответствии с этой концепцией опальный митрополит Спиридон получил от великого князя Василия Третьего задание разработать соответствующим образом родословную Московской династии.

Спиридон это поручение выполнил. Вскоре появился его труд, озаглавленный «Посланием», в котором он взял отправной точкой всемирный потоп: от Ноя вывел родословную египетского фараона «Сеостра» (Сезостриса), а прямым потомком этого фараона сделал римского императора Августа. У Августа был родной брат Прус, получивший во владение область реки Вислы, которая по его имени с тех пор называется Прусской землей. По прямой линии от Пруса Спиридон вывел род Рюрика и в результате всех этих построений оказалось, что «государей Московских поколенство и начаток идет от Сеостра, первого царя Египту, и от Августа кесаря и царя, сей же Август пооблада вселенною. И сея от сих известна суть». Каково?

При Петре Первом и его ближайших преемниках тенденция «преимущества иноземного происхождения» в русском дворянстве еще усилилась, так что норманская теория легла на вполне благодатную почву. А уж за границей она была с отменным удовольствием принята и утверждена, давая нашим соседям «научное» основание для того, чтобы смотреть на русских свысока, как на низшую расу.

Такая позиция европейцев и русских западников, разумеется, далеко не случайна. Вся концепция западничества сводится к отрицанию в глубинных основах русского этноса мужского начала и очень хорошо коррелирует с именно отрицанием способности русских к самостоятельному социально-государственному бытию.

Очень показательно, как относятся норманисты к такому явлению в истории России, как казачество — однозначно активной, «мужской» компоненте российского этноса. Казаки, оказывается, произошли… прямиком от викингов. «В рамках русской истории мы можем думать [о викингах] как о предтечах казаков» [Г.В. Вернадский. Древняя Русь, стр. 323.] Но это еще не все: предками казаков являются… остатки хазар, недобитых Святославом [Л. Н. Гумилев. Древняя Русь и кыпчакская степь в 945-1225 гг. В кн.: Ритмы Евразии, М., «Прогресс», «Экопрос», 1993, стр. 528.]. Для особого колорита стоит пояснить, что хазары исповедовали иудаизм. Казаки-иудеи — зрелище не для слабонервных!

Однако то, что пытаются замаскировать за псевдонаучными рассуждениями норманисты и прочие «просвещенные европейцы», очень просто: Русская Цивилизация никогда не была маленькой, она всегда охватывала Восточную и даже Центральную Европу, а в лучшие времена — также Среднюю Азию и Сибирь; она всегда была полиэтнична, однако составлявшие ее этносы были не случайным аморфным конгломератом, но частями стройного единого целого. Не было никакого маленького народа «русь», из которого будто бы и выросла современная Россия. Русичи — это славянские племена, составляющие единое целое, а позднее — и другие народы, вассальные русским, причем в исконном смысле этого слова — младшие братья, а не этнические паразиты, что верно по отношению к некоторым этносам современности.

Русский народ изначально обладает имперским характером. Сейчас же отметим лишь то, что норманская теория была только идеологическим выражением реального господства, перенесением конкретного засилья иноземцев в государственном аппарате России XVIII-XIX вв. назад по оси времени, создание мифа о легитимности идеи «русскими должна править нерусь».

…в стародавние времена нерусские заложили основы Русского государства…
…В X-XI-м веках нерусские дали русским письменность и религию…
…в XVIII веке нерусские научили русских культуре…
…в XX веке — основам либерализма, демократии и рыночной экономике…

А, может, хватит?

Может, надо не оглядываться на пришлых интеллигентов, с довольным видом разъясняющих свою пользу для «рюски мюжик», а посмотреть на собственно русских? На тот народ, который основал государство, занимающее 1/6 часть земли на планете. Который первым вышел в космос. Который крыл матом знакомых в частных записках задолго до того, как ему якобы изобрели письменность и подписывал кухонную утварь, какой горшок для чего, за полтысячелетия до того времени, как европейские короли научились писать указы сами, а не гордиться своей неграмотностью. Тем народом, который никогда не предавал в мировой политике, несмотря на заслуживающее того поведение «союзников». Который, в конце концов, не знал такого достижения европейской цивилизации, как «блохоловка» (для дам высшего света — из драгоценных материалов), а вместо этого варварски ходил в баню…

Русским стоит отряхнуть с себя внушаемые мифы о неполноценности и вспомнить о том, кто они есть.

Андрей Борцов